Денис Харитонов, НЛМК-ИТ: "Индустриальная романтика" будет привлекать всё больше ИТ-специалистов

Новолипецкий металлургический комбинат создал компанию "НЛМК-Информационные технологии" ("НЛМК-ИТ") еще в 2012 году. Тогда она стала одной из первых в России ИТ-"дочек" промышленных корпораций. В интервью главному редактору ComNews Леониду Конику генеральный директор ООО "НЛМК-ИТ" Денис Харитонов рассказал о новой стратегии цифровизации Группы НЛМК, утвержденной в конце 2022 года, о причинах наращивания инсорсинговой разработки программных продуктов, а также о формировании цифровых команд и способах привлечения специалистов с рынка.

Без радикальных изменений

Большинство крупных промышленных корпораций в какой-то момент стали создавать отдельные "дочки" под ИТ-функции всей организации. Так ли это было в ситуации с появившейся в августе 2012 года компанией "НЛМК-Информационные технологии"?

Направление ИТ развивается в НЛМК с появления первых вычислительных машин, то есть уже примерно 50 лет. По мере роста технологического уровня предприятия эволюционирует и ИТ-функция, усиливается ее административная структура. Сначала это был ИТ-отдел, потом департамент, дирекция, а позже появился вице-президент по информационным технологиям. Для того, чтобы привести внутренние услуги нашего ИТ-направления в соответствие рыночным реалиям, в 2012 году в НЛМК было принято решение вывести его в отдельное юрлицо.

Вы возглавили "НЛМК-ИТ" 13 апреля 2023 года. Что изменилось с вашим приходом и какие изменения вы планируете провести в этом году?

Мое назначение скорее операционно-тактическое, за ним не стоит цели внести какие-то радикальные изменения. Мы в 2022 году разработали и защитили стратегию цифровизации Группы НЛМК, в соответствии с которой будет меняться наша операционная модель. Мы видим, что у бизнес-подразделений растет потребность в новых ИТ-решениях, прежде всего собственной разработки. Это связано и с внешним контекстом, и в целом с усилением продуктового подхода, а значит с тем, как меняются запросы наших клиентов. Поэтому мы понимаем, что должны по-другому формировать команды. Сейчас мы решили, что будем закреплять их за конкретным функциональным направлением. Рост объема собственной разработки и разделение сотрудников по командам создает потребность в институте гильдий и чаптеров, взаимном "опылении" сотрудников, чтобы они перенимали и использовали опыт друг друга.

Эта новая операционная модель потребовала свежего взгляда и нового человека, которым я и стал. Предыдущий генеральный директор (Владимир Чиркунов, который возглавлял "НЛМК-ИТ" с февраля 2020 года – прим. ComNews) успешно выполнил задачи, связанные с поддержкой заказчиков и уровнем ИТ-сервиса. Сейчас он работает в роли исполнительного директора. Я пришел в "НЛМК-ИТ" почти полтора года назад на должность директора по ИТ-развитию. Тогда компания переосмысливала вектор развития. Я и моя команда пришли на разработку нового видения в части ИТ и цифровизации. Созданная нами стратегия направлена на то, чтобы помогать другим функциональным направлениям Группы НЛМК достигать их бизнес-целей, дополнять их работу. Это отражает и новая операционная модель НЛМК-ИТ. И, конечно, все это требует от нас культурной трансформации.

Отражен ли в стратегии цифровизации НЛМК массовый уход с российского рынка западных ИТ-вендоров, произошедший в первой половине 2022 года?

Да. В стратегии есть раздел про архитектуру ИТ-ландшафта, который отражает прогнозы по ее изменению в этой связи. Но ситуация, о которой вы спрашиваете, и сейчас остается динамичной, поэтому и в стратегии мы оставляем место для маневра.

Если предположить, что через 3-5 лет SAP, Oracle, IBM, Microsoft, HPE, Dell и другие западные ИТ-вендоры вернутся в Россию, как вам кажется, будут ли российские заказчики вновь охотно работать с ними?

И мы, и другие российские компании на месте не стоим: строим новые планы, реализуем их, запускаем новые проекты и решения, инвестируем в них. Рынок меняется, и говорить сейчас о том, кто с кем и как будет работать через 3-5 лет, сейчас бессмысленно.

Про инсорс и коммерциализацию разработок

На корпоративном сайте "НЛМК-ИТ" рассказывает, что развивает более 200 цифровых решений. Насколько оправдана инсорсинговая разработка? Может ли инсорсер работать по рыночным ценам или ниже?

Раньше мы использовали коробочные решения, но их всегда приходилось сильно кастомизировать. В прошлом году предложение на российском ИТ-рынке значительно сократилось. Уровень большинства доступных сервисов пока далек от того, что предлагали глобальные лидеры. Поэтому мы вынуждены наращивать долю внутренней разработки. Конечно, под стандартные процессы проще купить commodity-решения. Но все продукты, обеспечивающие конкурентные преимущества, индустриальные компании стараются создавать сами и иметь эту экспертизу внутри. При этом мы не отказываемся от коммерческого ИТ-рынка. Например, сейчас мы изучаем предложение по BI-решениям.

Можно ли, занимаясь инсорсинговой разработкой, добиться рыночных цен при внутренних расчетах с материнской компаний?

У нас есть пул коммерческих подрядчиков, поэтому мы в курсе всех цен и обстановки на рынке. Внутри мы оцениваем затраты в зависимости от грейда сотрудников. Буквально в конце прошлого года мы сравнивали внутренние цены с рынком, и убедились, что расценки "НЛМК-ИТ" чуть ниже, чем у панели рыночных подрядчиков.

Когда "НЛМК-ИТ" начинает разработку нового продукта, закладываете ли вы возможность его коммерциализации в будущем?

В целом, мы не стремимся продавать наши разработки как коммерческий продукт. Хотя есть несколько случаев, когда мы обсуждали возможное партнерство и предполагали, что наше решение будет ограниченно предлагаться на рынке. Но повторюсь: это единичные случаи. У "НЛМК-ИТ" нет целей по выручке на внешнем рынке. Да, мы видим, что некоторые промышленные корпорации (преимущественно государственные) пытаются продвигать внутренние разработки на коммерческом рынке, но пока мы не видели ни одной истории успеха.

Самая большая система

Какие продукты вашей разработки уже использует Группа НЛМК?

В год мы разрабатываем более 100 цифровых проектов и примерно столько же цифровых решений. Пожалуй, наша самая крупная разработка — это система управления производственными процессами (MES), которую мы создали с нуля. Это наш флагманский проект, у него есть своя программа внедрения: мы уже ввели эту MES-систему в определенном количестве цехов и переделов. Основной производственный актив группы – комбинат НЛМК в Липецке – уже полностью на MES, которую создала "НЛМТ-ИТ": от входных переделов до проката. Также наша MES уже действует на Стойленском горно-обогатительном комбинате, а в ближайшее время мы собираемся запустить ее в АО "Алтай-кокс".

Что отличает вашу MES от других таких же систем? Почему было принято решение создавать такой масштабный продукт с нуля?

Нашу MES отличают мощная аналитическая составляющая и продуманный с точки зрения UX/UI интерфейс. Система абсолютно понятна пользователю и не требует от него каких-либо усилий при работе с ней. Мы развиваем ее на базе современного технологического стека (который мы выбрали еще до 2022 года) и единой цифровой платформы (ЕЦП). ЕЦП является основополагающим инструментом для собственной разработки, который "НЛМК-ИТ" запустила около трех лет назад.

Аналитичность нашей MES заключается в том, что в нее встроена система повышения эффективности производства (СПЭП), хотя обычно подобные модули не относятся к контуру систем управления производственными процессами. Так как НЛМК стремится постоянно повышать эффективность деятельности, компании непрерывно анализирует большие объемы технологических параметров, и все они идут из MES.

Конечно, на рынке существуют MES даже в виде коробочного решения. Но продукт собственной разработки дает нам больше гибкости. Например, в НЛМК действует программа "Умное производство", и у ее представителей периодически возникает потребность в цифровых сервисах узкого направления. Если бы мы использовали коробочное решение, то за каждой доработкой приходилось бы обращаться к вендору: согласовывать что-то, вести с ним долгие переговоры, — словом, зависеть от него. В нашем случае мы можем быстро и с минимальными затратами добавить любой сервис.

Можете назвать основные элементы стека, лежащего в основе MES от "НЛМК-ИТ"?

Это Java 17 (open source версия платформы Java SE корпорации Oracle – прим. ComNews), open source решения: система контейнеризации на базе Kubernetes, ETL инструменты (Nifi, Airflow), Kafka, СУБД Postgres, Keycloak и др. Такой набор позволяет нам сравнительно легко привлекать с рынка новых специалистов. Тех, кто разбирается в Java и DevOps на рынке больше, чем, скажем, профессионалов в технологиях PSI.

Большинство индустриальных компаний объясняет инсорсинговую разработку уникальными внутренними потребностями, но на поверку часто оказывается, что главной причиной создания продукта своими силами было отсутствие финансового голода. Действительно ли было невозможно взять готовую MES с рынка и доработать ее?

НЛМК очень гордится собственной эффективностью и себестоимостью производства — это наше ключевое конкурентное преимущество. В этом случае именно MES позволяет обеспечить наших коллег, отвечающих за операционную эффективность, всей необходимой информацией. Поэтому мы развиваем свою систему, используем для нее лучшие архитектурные практики, а все компетенции по ней принадлежат Группе НЛМК.

Честно говоря, мы не любим писать код с нуля. Если в доступе есть какие-то компоненты, библиотеки, наборы библиотек или компонентов, то мы используем их в своих разработках. Из ста упомянутых цифровых решений в год около 80% мы делаем на основе коробочных продуктов. Мы активно применяем open source и часть своих ИТ-разработок тоже хотим сделать с открытым исходным кодом, чтобы наши подрядчики могли участвовать в доработке. У "НЛМК-ИТ" уже есть два продукта на open source: это платформа DSML (Data Science And Machine Learning) и дизайн-система. Все интерфейсы производственных ИТ-систем НЛМК узнаваемы, масштабируемы и интуитивно понятны для пользователя, потому что они делаются на основе компонентов нашей дизайн-системы.

Занимается ли Группа НЛМК управлением данными, которые собирает MES и другие информационные и производственные системы?

Мы накопили большой объем информации. В ходе реализации проектов мы все чаще сталкиваемся с ситуацией, когда данные в различных системах отличаются, оказываются разного качества и актуальности. Недавно мы запустили большую инициативу Data Governance. Данные являются очень важным активом компании и помогают принимать правильные управленческие решения. Поэтому мы работаем над тем, чтобы в подразделениях, где данные генерируются, возникло понимание ценности и функции владения ими в целом. Так мы намерены повысить качество получаемых и агрегируемых данных. Пока данные хранятся на корпоративных серверах. Но мы находимся в процессе анализа применимости российских коммерческих облаков к дата-менеджменту.

Готов ли НЛМК делиться данными и датасетами с внешними структурами? Например, с разработчиками, которым это помогло бы в создании продуктов для вашей компании.

Теоретически, если это принесет результат обеим сторонам, то мы за. Конечно, при условии защиты наших интересов от конкурентов. Но пока этот вопрос не вполне актуален. Делиться еще нечем.

От промышленности до ИТ - один шаг

Как вы формируете продуктовые команды? В них входят представители основного бизнеса, айтишники и бизнес-переводчики для их взаимопонимания, или вы ищите кросс-функциональных специалистов?

Еще несколько лет назад мы в пилотном режиме запустили продуктовый подход в разработке ИТ-решений для производства. У каждого продукта есть владелец – это сотрудник производства. Он же отвечает за экономический результат. За продуктом закреплена команда ИТ-специалистов, которые понимают его производственную специфику. В каждой команде по цифровизации производства у нас есть бизнес-транслятор. Он помогает владельцу продукта и айтишникам понять друг друга. Если говорить о непроизводственных функциях — у нас появился отдел бизнес-аналитики: эти специалисты призваны помочь нашим разработчикам лучше понимать задачи.

У подавляющего большинства российских промышленных корпораций и банков есть кэптивные ИТ-компании. В то же время редкая западная корпорация имеет ИТ-"дочку". В чем причина этой российской особенности, и сохранятся ли, на ваш взгляд, такие дочерние ИТ-компании в долгосрочной перспективе?

Мне известны ИТ-"дочки" и у западных, и у восточных корпораций. Например, в рамках расширения кругозора мы общаемся с китайской металлургической группой Baosteel. У нее есть "дочка" Bao Digital. Не исключаю, что Россия просто обогнала западный мир, и промышленные корпорации на Западе тоже в какой-то момент начнут выделять ИТ в дочерние компании. Я думаю, там исторически было принято полагаться на долгосрочные партнерские отношения, исходя из чувства стабильности и уверенности в экономике страны. В России, особенно в 1990-е годы, бизнес не загадывал надолго вперед, поэтому практика построения долгосрочных партнерских отношений с локальными игроками попросту не получила распространения.

Выделяя ИТ в самостоятельное юрлицо, промышленные корпорации решают задачу привлечения кадров на конкурентном рынке. Работа в ИТ-компании для айтишника намного понятнее, чем на производстве, и наличие ИТ-"дочки" позволяет промышленной корпорации быть заметнее на рынке труда в сфере ИТ.

И все же ИТ-"дочки" промышленных корпораций время от времени испытывают сложности с привлечением специалистов, поскольку у многих из них бытует мнение, что нефтяное, металлургическое или химическое предприятие далеко от "цифры" и инноваций. Сталкивается ли "НЛМК-ИТ" с подобной проблемой? Как вы ее решаете?

У НЛМК впечатляющая динамика по росту узнаваемости как компании с продвинутой ИТ-структурой, где нужно решать интересные задачи и использовать современные технологии. В 2022 году в рейтинге ИТ-брендов российских работодателей интернет-ресурса "Хабр" Группа НЛМК заняла 36-ю строку, обойдя немало известных ИТ-компаний. Мы стараемся больше рассказывать о наших интересных разработках и ИТ-проектах, которые приносят значительную пользу бизнес-подразделениям НЛМК.

Ситуация с тем, что айтишники не замечают промышленность, меняется на глазах. В упомянутом ИТ-рейтинге ни НЛМК, ни многих других промышленных компаний не было ни в 2020 году, ни в 2021-м. Появились они в нем только в 2022 году.

Причем эта "индустриальная романтика" будет привлекать все больше внимания ИТ-специалистов: люди постепенно узнают, что в промышленности есть масштабные ИТ-проекты и разработки, они приходят и погружаются в нее. Поэтому для потенциальных сотрудников, да и рынка труда в целом, мы стремимся "соединять смыслы": рассказывать не только об ИТ-составляющей работы, но и об устройстве промышленных машин, механизмов и роли цифровых технологий для них.